Главная » Квартира » Биография. Значение гучков александр иванович в краткой биографической энциклопедии Генеральный директор и а гучков

Биография. Значение гучков александр иванович в краткой биографической энциклопедии Генеральный директор и а гучков

Александр Иванович Гучков родился 14 октября 1862 г. в Москве, в купеческой семье, давно известной в предпринимательских кругах России. Еще его прадед, Ф.А. Гучков , принадлежал к "купецкому сословию". Его отец, Иван Ефимович Гучков , в 60-е гг. XIX в. был гильдейским старостой Московской купеческой управы, затем - членом Московского отделения Совета торговли и мануфактур, почетным мировым судьей Москвы, служил в Московской конторе Государственного банка, избирался в старшины Московского биржевого комитета. Его сыновья - близнецы Николай и Федор, Александр и Константин - стали продолжателями его дела.

Александр окончил 2-ю московскую гимназию на Разгуляе - одно из самых крупных и престижных средних учебных заведений в конце XIX в., где обучались многие известные общественные деятели России, артисты, писатели, ученые. Склонность к гуманитарным дисциплинам предопределила его дальнейшее образование. В первой половине 80-х гг. он окончил Историко-филологический факультет Московского университета, затем обучался в Берлинском и Гейдельбергском университетах в Германии.

Еще в Московском университете он занимался в кружке молодых историков, юристов и экономистов. Здесь выступали со своими первыми рефератами известные впоследствии ученые: П.Н. Милюков, А.А. Кизеветтер, С.Ф. Фортунатов, А.А. Мануйлов, В.Ф. Дерюжинскй. Однако деятельной натуре Гучкова было мало одних только занятий наукой. В 1888 г. он был избран почетным мировым судьей в Москве. В начале 90-х гг. работал в штате нижегородского губернатора, в Московском городском управлении. С 1893 по 1897 гг. был членом городской управы Москвы. При его деятельном участии была завершена постройка водопровода в Мытищах и проведена первая очередь канализации. В 1894 г. за отличие в службе он получил свою первую награду - орден Св. Анны III ст.

В 1895 - 1896 гг. Гучков посетил Османскую империю, совершил переход через Тибет. В последующие три года он служил младшим офицеров казачьей сотни на охране КВЖД в Манчжурии, верхом на лошади совершил путешествие по Китаю, Монголии, Средней Азии. Добровольцем участвовал в англо-бурской войне на стороне буров, где был ранен и взят англичанами в плен. В 1903 г. он посетил Македонию во время антитурецкого восстания.

В годы Русско-японской войны 1904 - 1905 гг. Гучков находился на фронте в качестве представителя Московской городской думы и Комитета вел. кн. Елизаветы Федоровны, а также помощника главноуполномоченного Российского общества Красного Креста при Манчжурской армии. Весной 1905 г. он попал в плен к японцам, так как не покинул раненых солдат и остался с ними в госпитале.

В революционном 1905 г. Гучков выдвинулся как один из крупнейших деятелей либерального движения. Он принимал участие в земско-городских съездах. Стал одним из лидеров правого, "шиловского", меньшинства. Участвовал в создании "Союза 17 Октября", став его лидером. С 1906 г. состоял председателем ЦК этой партии, участвовал в работе всех ее съездов и конференций, стал одним из идеологов октябризма. Сторонник конституционной монархии с сильной центральной исполнительной властью, а также - "единой и неделимой" империи, он все же признавал право отдельных народов на культурную автономию. Гучков считал необходимым избегать резких радикальных политических изменений, что, по его мнению, грозило исторической эволюции страны и могло разрушить российскую государственность.

В 1907 г. Гучков был избран депутатом III Государственной думы, где возглавил фракцию октябристов и комиссию Думы по обороне. С марта 1910 по март 1911 гг. являлся председателем Государственной думы. Первоначально он поддерживал проводимые П.А. Столыпиным реформы. Будучи прямым и бескомпромиссным человеком, он нередко вступал в конфликты с думскими депутатами, доходившие иногда до столкновений. Так, он вызывал на дуэль П.Н. Милюкова, дрался с графом Уваровым. В нескольких речах, посвященных деятельности Военного министерства, Министерства внутренних дел и Синода, он крайне резко критиковал великих князей и Распутина, что вызывало озлобление придворной камарильи, и в частности самих императора и императрицы. Его обличения Распутина вызывали у Александры Федоровны просто патологическую ненависть. Николай II, по свидетельству В.Н. Коковцова, искренне радовался провалу Гучкова на выборах в Думу осенью 1912 г.

Когда началась Первая мировая война, Гучков в качестве уполномоченного Российского общества Красного Креста активно занялся организацией госпиталей и обеспечением их медикаментами, оборудованием и персоналом, часто ездил на фронт. Он был одним из создателей и председателем Центрального военно-промышленного комитета, членом Особого совещания по обороне государства.

Его популярность и влияние в годы войны резко возросли. В сентябре 1915 г. он был избран членом Государственного совета от торгово-промышленной курии. Война окончательно убедила Гучкова в необходимости смены власти. Об этом он говорил и 25 октября 1915 г. на заседании президиума Прогрессивного блока, объединившего многих деятелей Государственной думы и Государственного совета в оппозиции к власти. "Режим фаворитов, кудесников, шутов", - так называл он правящие круги России в 1915 г. Скоро он пришел к мысли о целесообразности династического переворота и создания ответственного перед Думой министерства из либеральных политиков. Однако при этом он не ставил вопрос о прекращении войны и не предлагал кардинальных социально-экономических реформ.

Однако даже на осуществление имеющихся проектов не хватило времени, а главным образом сил. Попытки Гучкова и его сторонников привлечь кого-либо из высших офицеров к планам отстранения от государственных дел Николая II успехом не увенчались: большинство генералов, даже сочувствующих идее переворота, наотрез отказались от участия в заговоре. Позднее сам Гучков отмечал, что "русское общество в лице своих руководящих кругов недостаточно сознавало необходимость этого переворота" и предоставило возможность "слепым стихийным силам: выполнить эту болезненную операцию" - свержение самодержавия.

Сам Гучков сыграл заметную роль в кульминационном акте монархической драмы в конце февраля - начале марта 1917 г. Когда царская власть в столице пала, он настаивал на том, чтобы "быстро и решительно" спасать монархию: не вступая ни в какие соглашения на этот счет с Петроградским Советом, ехать к Николаю II в Псков и "привезти отречение в пользу наследника". 2 марта вместе с В.В. Шульгиным он приехал в Псков; приняв их, Николай II заявил, что "принял решение отречься от престола: в пользу брата Михаила". 3 марта они вдвоем привезли в Петроград манифест об отречении. Бывшая императрица, став просто "гражданкой Романовой", особенно негодовала по поводу того, что отречение принимал в числе других и Гучков , видя в этом акт "ужасного унижения". (По этой же причине в эмиграции на него будет совершенно покушение).

В первом составе Временного правительства (со 2 марта) Гучков получил портфель военного и морского министра. Наблюдая усиление хаоса в стране, он считал возможным и необходимым осуществлять жесткие меры по подавлению параллельных Временному правительству органов власти - Советов. Но подобная тактика не была поддержана кабинетом министров (за исключением П.Н. Милюкова), и 2 мая, после "апрельского" кризиса правительства, Гучков ушел в отставку.

Однако общественной деятельности он не оставил: был участником Государственного совещания в Москве (август 1917 г.), членом Временного совета Российской республики (предпарламента). Он идейно, организационно и финансово поддерживал генерала Л.Г. Корнилова в его подготовке к решительным мерам по установления "порядка" в стране. После ликвидации корниловского "мятежа" в августе 1917 г. Гучков был арестован в числе главных организаторов и руководителей, но через несколько дней его освободили.

Он уехал сначала в Москву, а затем, осенью 1917 г., - в Кисловодск. На юге России, оказавшись среди скопления многих "бывших", строивших после захвата власти большевиками разные планы на будущее, Гучков жаждал прежде всего "расквитаться" с новыми властителями России.

Он одним из первых, в декабре 1917 г., дал 10 тыс. руб. генералу М.В. Алексееву, когда тот начал формировать Добровольческую армию.

Несколько раз органы Советской власти пытались арестовать Гучкова . Весной 1918 г. он ушел в подполье, нелегально скрывался недалеко от Ессентуков, а затем перебрался в Екатеринодар.

Являясь уполномоченным делегации Российского общества Красного Креста при Добровольческой армии, он активно налаживал ее материально-техническое снабжение. В Екатеринодаре он сблизился с генералом А.И. Деникиным, пытался разобраться сам и объяснить Деникину причины непопулярности Добровольческой армии в народе, психологические проблемы в офицерской среде. В январе 1919 г. по просьбе Деникина он выехал в Париж во главе специальной миссии, которой было поручено ведение переговоров с правительствами стран Западной Европы об оказании материальной помощи ВСЮР.

Этот отъезд, по сути, стал для Гучкова эмиграцией. По пути во Францию он посетил Турцию и Италию. В мае вместе со своим бывшим помощником в Военном министерстве генерал-лейтенантом Д.В. Филатьевым он выступил с докладом на совместном заседании представителей российских эмигрантских организаций и Антанты. На переговорах в Париже с президентом Франции Р. Пуанкаре он пытался доказать необходимость расширения финансовой и военной помощи белым армиям.

Летом он провел переговоры с лидерами Великобритании. В одном из писем Деникину Гучков отмечал, что "по счастливой случайности" во главе Военного министерства стоит У. Черчилль - человек, вполне понимающий мировую опасность большевизма и считающий Англию "единственной спасительницей России". "Человек большой воли и сильного авантюризма, безгранично честолюбивый, сделавший русский вопрос трамплином для смелого прыжка за властью, но человек беспринципный, с большой долей авантюризма:", - так характеризовал он Черчилля. В целом, однако, он убедился, что интервенция в Россию не пользуется поддержкой в английском народе.

В переписке с Черчиллем Гучков требовал скорейшего нанесения смертельного удара по большевизму, овладения Москвой и Петроградом. Он предлагал вербовать в Болгарии добровольцев для борьбы с Советской властью и создавать армию из русских военнопленных, находившихся за границей. Отчасти результатом его настойчивости стало оказание в августе 1919 г. правительством Великобритании финансовой помощи правительству Русской Северо-Западной области, созданному при Юдениче в Ревеле (Таллинне).

Гучков разделял мнение Черчилля о возможности использовать совместно с белыми армиями войска Финляндии, Эстонии и Латвии. Он сыграл важную роль в организации перевозок из Англии на территорию Балтийских стран оружия и боеприпасов для белых.

В августе 1920 г. Гучков ненадолго приезжал в Крым к генералу П.Н. Врангелю. Между ними установилось полное взаимопонимание. Врангель считал Гучкова одним из самых "серьезных" русских политиков в эмиграции. Когда Русская армия Врангеля эвакуировалась из Крыма в Турцию, Гучков приложил немало усилий к ее сохранению.

В феврале 1921 г. в письме Врангелю Гучков сообщил, что он и другие бывшие члены Государственного совета и депутаты Государственной думы решили создать в Париже Русский парламентский комитет в целях защиты "русского дела" перед правительствами западноевропейских стран. Такие комитеты появились в Берлине, Константинополе, Лондоне. По словам Гучкова , в них вошли люди, "которых многое разделяло в прошлом, которые и в будущем разойдутся в своих путях, но которых на данный момент сковала горячая любовь к Родине".

В 1921 - 1923 гг. Гучков являлся председателем Русского парламентского комитета. Он стремился не упустить ни одной возможности для борьбы с Советской властью. Однако он довольно строго относился к выбору союзников и попутчиков в этой борьбе. Так, он предостерегал Врангеля от каких-либо контактов с есаулом Г.М. Семеновым, чьи отряды были известны своими зверствами в отношении мирного населения на Дальнем Востоке и похитили часть золотого запаса страны, отправленного А.В. Колчаком во Владивосток. В январе 1922 г. Врангель предложил Гучкову мобилизовать эмигрантские силы, главным образом торгово-промышленные и банковские круги, на срыв намеченных в Генуе экономических переговоров с Советской Россией. Но эта затея не удалась из-за серьезных разногласий, существовавших в среде российской эмиграции.

В апреле 1922 г. была предпринята попытка объединить различные эмигрантские торгово-промышленные группы. В Париже состоялось совещание их представителей. Гучков , зная ситуацию, не явился на него. Братья Рябушинские, выступая на этом совещании, подчеркивали, что основой будущей России будет армия, торгово-промышленный класс и интеллигенция. Это озадачивало Гучкова . Он спрашивал Врангеля в письме: куда девались рабочие и крестьяне? С.Н. Третьяков в кулуарах совещания заявлял, что Россия не сможет окрепнуть без американского капитала, а Врангель для Америки не являлся подходящей кандидатурой на место общероссийского лидера. Рябушинский, заявляя о расположении к армии, в то же время прямо просил не требовать денег. Гучков ясно видел, что русские предприниматели-эмигранты боятся взять на себя какие-либо моральные и материальные обязательства, скомпрометировать себя связью с Врангелем. Поэтому он советовал Врангелю не устанавливать крепких связей, но и не порывать ни с кем.

В конце 1922 г. Гучков выступил фактическим инициатором государственного переворота в Болгарии, считая это единственным средством спасти находившиеся там части Русской армии (армия Врангеля, численно превосходившая вооруженные силы самой Болгарии, представляла серьезную опасность для реформистского правительства А. Стамболийского, сформированного в основном из членов Болгарского земледельческого народного союза). Русские офицеры приняли участие в подготовке переворота, и 9 июня 1923 г. правительство Стамболийского было свергнуто.

С конца же 1922 г. Гучков стал настаивать на переносе центра тяжести борьбы с большевизмом в Россию. Он предлагал "проникать" в Россию всеми способами: "индивидуально, группами, в виде предприятий, торговых, промышленных, издательских и т.п.", что, по его мнению, должно было помочь получить "деятелей на местах". Одновременно он подчеркивал важность проведения террора, который может дезорганизовать Советскую власть.

В мае 1923 г. в Лозанне белые террористы убили советского дипломата, большевика В.В. Воровского. Швейцарский суд оправдал убийц. За кулисами и до, и после "всей этой инсценировки" весьма большую активность проявлял Гучков . Он собрал при помощи посредников некоторые денежные суммы, давал указания группе эмигрантов по составлению "обвинительного акта" Советской власти, с которым должен был выступить на процессе швейцарский адвокат Т. Обер (по словам Гучкова , "видный создатель швейцарского фашизма").

Когда летом 1924 г. по инициативе Т. Обера была создана Лига борьбы с III Интернационалом, в руководстве которой участвовали российские эмигранты, Гучков призывал оказывать помощь "белому интернационалу" Обера.

Оценивая ситуацию в России, сложившуюся с переходом к нэпу и в связи с обострением после смерти Ленина борьбы внутри верхушки РКП(б), он считал возможным установление там военной диктатуры. По его мнению, это мог быть режим военных и гражданских "спецов", возможно - "правых коммунистов", к которым он относил Троцкого, считая его "человеком реальной политики". По мнению Гучкова , Троцкий имел все шансы устранить Сталина, опираясь на Красную армию, но проиграл эту борьбу из-за медлительности и колебаний.

Антибольшевистская борьба была одним из главных направлений деятельности Гучкова в эмиграции. В переписке с П. Сорокиным он просил найти в Америке лиц или организации, способные помочь в этом деле. В 1927 г. на Западе усиливается антисоветская кампания. Этому способствовало английское правительство, выступившее в феврале с обвинениями в адрес СССР. В апреле в письме к П.Б. Струве Гучков поставил задачу предельно конкретно: "физически уничтожить правящую из Кремля кучку". И определил способ: "коллективное политическое убийство". Он считал это вполне оправданным с точки зрения морали и из соображений патриотизма и целесообразности. Он советовал устанавливать связи с "борцами" внутри России, пусть не единомышленниками, а просто попутчиками, помогать всем, чем располагает эмиграция: средствами, связями, авторитетом. В то же время он с горечью признавал беспомощность, немощность эмигрантов, отсутствие в них горения и готовности к жертвам.

В эмиграции Гучков отошел от политических организаций. Более того, он очень настойчиво оберегал свою политическую независимость. Это, по словам Милюкова, вызывало более, чем недоверие. Но сам Гучков признавался, что его "просто не хватает".

Он осуждал правительства европейских государств за признание советского правительства и готовность к экономическому сотрудничеству с СССР. Для противодействия этому по инициативе Гучкова было образовано Информационное бюро при "Русском экономическом бюллетене" в Париже. Оно должно было собирать сведения о хозяйственном положении в СССР и поставлять эту информацию заинтересованным лицам и организациям. В состав бюро вместе с А.И. Гучковым вошли: Н.И. Гучков , Н.Д. Авксентьев, Н.А. Базили, А.П. Богаевский, В.М. Зензинов, А.В. Карташев, А.И. Коновалов, С.Н. Третьяков, С.Е. Трубецкой, Н.С. Тимашев и другие.

В 1931 г. по инициативе ученых Стэнфордского университета в США вышла книга Г.Я. Сокольникова "Финансовая политика Советской России", освещавшая новую экономическую политику и успех денежной реформы в СССР. Она вызвала большой резонанс на Западе. И Гучков , стремясь "исправить зло, которое натворила книга", обратился с просьбой к русским эмигрантам в США найти силы и средства для издания альтернативной книги, куда советовал включить материалы 1-й советской пятилетки, в которой он видел "весь смысл русского коммунизма".

Гучков , живя сначала в Германии, а затем во Франции, участвовал во многих общерусских съездах, часто ездил по странам, где проживали соотечественники, работал в Главном управлении зарубежного Российского общества Красного Креста. В начале 30-х гг. он возглавил работу по координации помощи голодающим в СССР.

Акция помощи голодающим была одной из самых крупных в среде русской эмиграции. 26 марта 1934 г. по инициативе Гучкова Главное управление Российского общества Красного Креста обратилось к русским эмигрантам оказать помощь населению СССР. К этому времени в Югославии работал Главный комитет помощи голодающим Советской России, в Германии был создан Союз германских подданных - эмигрантов из России и Украинский комитет помощи голодающим, в Австрии возник Комитет помощи голодающим в Советском Союзе. В мае 1934 г. в Париже состоялось организационное совещание, имевшее целью создать специальный орган по координации помощи голодающим. В нем приняли участие представители около 20 эмигрантских организаций - профессиональных, женских, молодежных, деятелей искусства и т.д. В то же время целый ряд организаций российских эмигрантов уклонился от участия в совещании под разными предлогами. Все это свидетельствовало о серьезных противоречиях внутри эмиграции в отношении к СССР. Совещание приняло решение координировать деятельность всех организаций-участников, исходя из принципов гуманизма и милосердия.

Гучков постоянно и с обостренным вниманием изучал все сведения о положении в СССР, отслеживал ситуацию в среде российской эмиграции, анализировал отношение ведущих политиков Запада к Советской власти, особенно Т. Рузвельта. Он вел активную переписку, публиковал многочисленные статьи, делал различные записи и справки по этим вопросам.

Российская эмиграция, и Гучков в том числе, с тревогой следила за развитием событий в Германии после прихода к власти Гитлера. Гучков видел угрозу новой войны. Как и весной 1917 г., он был убежден в приближении очередного мирового катаклизма. Правда, он надеялся на здравый смысл германских промышленников и финансистов, на то, что они смогут "убрать" Гитлера сами. Многие эмигранты считали, что Гучков преувеличивает опасность. Гучков же говорил, что они лишь убаюкивают себя мечтами и надеждами на сохранение мира. "Дело не в том, будет война или не будет, этой дилеммы уже нет! - заявлял он. - Фактически война уже заняла на политической карте мира свое роковое место. Нет также никаких сомнений в том, что в новом неизбежном конфликте основными и главными противниками будут Советский Союз и Германия". Но вопрос о том, на чьей стороне должна быть российская эмиграция в этой войне, он обходил.

К началу 30-х гг. Гучков стал одним из самых серьезных россиеведов на Западе. Свою информацию и свои заключения он направлял правительствам и парламентам стран Западной Европы, он переписывался с известными политиками: Г. Думергом, К. Крамаржем и другими.

Разведслужбы СССР, сумевшие проникнуть в военные и политические центры эмиграции, остро интересовалась деятельностью Гучкова и его окружения. Советские разведчики смогли завербовать его дочь Веру. Судя по всему, она пошла на сотрудничество с ними не по материальным соображением, а по идейным: ее муж, англичанин Р. Трайл, был коммунистом, сражался в Испании против фашистов и погиб там в 1937 г. Мог сыграть свою роль и глубокий патриотизм, характерный для всех Гучковых : многие эмигранты видели, как укрепляются позиции СССР на мировой арене, как их Родина снова выходит в разряд ведущих мировых держав. В конце 30-х гг., в самый разгар репрессий, она посетила СССР. По имеющимся сведениям, ее от ареста спас сам нарком внутренних дел Н.И. Ежов, заставив ее уехать. (Победа СССР во Второй мировой войне убедила ее в правильности своего выбора, и она написала книгу, полную восхвалений в адрес СССР и Сталина. С особой благодарностью она вспоминала о Ежове. Лишь в 60-е гг. она постепенно разочаровалась в коммунистической идеологии. Умерла В.А. Гучкова в 1986 г., была похоронена на Кембриджском кладбище в Великобритании).

Зимой 1935 г. у Александра Ивановича Гучкова сильно ухудшилось здоровье, но ему было не до лечения. Он согласился принимать лекарства, но отказался лечь в больницу, ибо это значило для него сломать привычный образ науки. Только в октябре 1935 г. он согласился пройти курс обследования. Врачи госпиталя Бусико определили у него рак кишечника. Он не испытывал сильный болей и поэтому не прекращал активной деятельности. Его даже перевели в частную лечебницу Мирабо, где был более свободный режим. Он диктовал письма, говорил по телефону (на столике у кровати стоял телефон), общался с посетителями. Диагноз от него скрывали, и Гучков был убежден в скором выздоровлении. Он даже ставил врачам условие: "Мне нужно иметь возможность работать. Это - мое условие. Существование без работы мне не нужно".

И в последние месяцы жизни А.И. Гучков продолжал размышлять над вопросом: неизбежна ли была революция и гражданская война в России? Он считал, что избежать их было мало шансов из-за "слабого монарха" и подорванных моральных основ правящего сословия. Он писал воспоминания, но они так и остались незаконченными:

Гучков умер в Париже 14 февраля 1936 г., по словам Милюкова, "одинокий, молчаливый, среди чужих и не вполне разгаданный". Заупокойная литургия состоялась в храме Александра Невского. На ней присутствовали практически все видные представители эмиграции. И "левые" и "правые" политики, военные, литераторы и деятели искусства пришли почтить его память: Н.Д. Авксентьев, М.А. Алданов, В.Л. Бурцев, М.В. Вишняк, князь А.Д. Голицын, князь В.В. Вяземский, Р.Б. Гуль, А.И. Деникин, П.Н. Милюков, Б.И. Николаевкий, Н.В. Плевицкая и многие другие. Тело Гучкова было кремировано, а урна с прахом установлена в колумбарии на кладбище Пер-Лашез в Париже.

Сочинения:

Гучков А.И. Сборник речей в Третьей Государственной Думе (1907 - 1912). СПб., 1912. А.И. Гучков рассказывает. М., 1993.

Воспоминания:

Родзянко М.В. Крушение империи. 2-е изд. Л., 1929.
Керенский А.Ф. А.И. Гучков //Современные записки. 1936. ? 60.
Шульгин В.В. Дни // Шульгин В.В. Дни. 1920. М., 1989.

Предки Гучкова — убежденные староверы — за свою веру изрядно пострадали, о чем Александр Иванович никогда не забывал, а потому всегда помогал старообрядцам. Тем более и сам был "единоверцем" (форма староверия, с которой РПЦ вполне уживалась). Впрочем, уже его отец в самодержавно-православную действительность вписался успешно. И со своей купеческой хваткой сколотил большой капитал.

Наконец, вошел в состав Временного правительства, получив портфели военного и морского министров.

Однако сын унаследовал от отца, похоже, не только капитал, но еще и авантюрную жилку. Отец свою жену-француженку похитил и вывез в Россию. А сам Гучков, хотя и закончил сугубо мирный историко-филологический факультет Московского университета, прославился военными подвигами, опасными приключениями и дуэлями.

В 1895 году во времена армянских погромов отправился в Османскую империю, где помогал пострадавшим, хотя это было далеко не безопасно. В следующем году добрался до Тибета и даже говорил с далай-ламой. Затем поступил на службу офицером казачьей сотни - охранять строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Потом вместе с братом путешествовал по Китаю, Монголии и Средней Азии. Тоже дело рискованное: воинственных кочевников там тогда встречалось немало.

В 1899 году участвовал в англо-бурской войне на стороне буров.

Тяжело раненный в бедро (так потом и хромал до конца жизни) попал в плен. Но когда окреп, был отпущен джентльменами под честное слово: больше на стороне буров не воевать. Во время Русско-японской войны стал одним из руководителей Красного Креста в Маньчжурской армии. И снова попал в плен. Но уже добровольно. При отступлении русских из Мукдена не захотел оставить раненых, которых не успевали эвакуировать: посчитал важным передать их японцам согласно международным нормам. Те, оценив мужество Гучкова, быстро его отпустили. Вернулся в Москву национальным героем.

Многие обвиняли Александра Ивановича в авантюризме и тяге к острым ощущениям, но никто не мог отказать этому человеку в мужестве. Перечисление всех похождений Гучкова, а то, что рассказано выше, далеко не все, да еще истории его многочисленных дуэлей - все это требует другого формата. Возможно, приключенческого романа.

Однако в отечественной истории Гучков остался прежде всего как крупный политик.

Хотя и здесь с весьма неоднозначным имиджем. Сказывались не только различия во взглядах, но и характер Гучкова, который часто шел напролом. Вызвал на дуэль даже лидера кадетов , правда, после пятидневных переговоров через секундантов они все же как-то договорились.

После Манифеста 17 октября 1905 года Александр Гучков стал лидером : "Мы, конституционалисты, не видим в установлении у нас конституционной монархии какого-либо умаления царской власти, наоборот, в обновленных государственных формах мы видим приобщение этой власти к новому блеску, раскрытие для нее славного будущего".

Однако, в отличие от либерала Милюкова, консерватор Гучков наполнял термин "конституционная монархия" во многом другим содержанием. Например, принципиально выступал против всеобщих и прямых выборов, полагая, что большая часть населения России к ним не готова.

Отношения с I сначала были дружелюбными, а затем враждебными. Ходили слухи, что Гучков имел неосторожность рассказать кому-то о конфиденциальных моментах своих бесед с императором. Слухи попали в прессу, чего царь простить Гучкову не смог, однако насколько точна эта информация, не очень ясно.

Сам Александр Иванович эти слухи упорно опровергал и считал, что его разрыв с государем вызван другими причинами.

Возможно, повлияла его жесткая и язвительная : "Вы все знаете, — говорил он в Думе, — какую тяжелую драму переживает Россия. В центре этой драмы — загадочная трагикомическая фигура, точно выходец с того света". Возможно, сказалась жесткая критика царских чиновников, отвечавших за состояние русской армии. И здесь не обошлось без дуэли. Тогдашнего военного министра (Сухомлинова) Гучков открыто называл германским агентом.

Наконец, ряд источников называет его одним из тех, кто готовил дворцовый переворот: хотели отодвинуть императорскую чету и передать власть при регентстве . За Гучковым даже было установлено наблюдение. В сводках охранки среди филеров проходил под кличкой Санитарный — память о Маньчжурии.

Отречение царя Гучков (вместе с Шульгиным) принял лично. И не исключено, почувствовал в этот момент немалое удовлетворение. А вот потом, после того как великий князь заявил, что наденет корону, если только этого захочет демократически избранное Учредительное собрание, Гучков испытал не просто разочарование, а настоящий шок. Оказалось, у истории совсем другие планы, чем у него. Это с политиками случается. И нередко.

Соглашаясь на должность военного министра, Гучков еще не представлял, с чем придется столкнуться.

В переговорах с Петросоветом он не участвовал, их вел , а узнав результаты соглашения, обрушился на кадета, обвинив его в преступной уступчивости. Гучков считал, что с Советами надо разговаривать предельно жестко, иначе они неизбежно сядут на шею. Сюда же, на радость будущему военному министру, добавился и известный , который разваливал армию, заменяя единоначалие властью выборных солдатских комитетов.

Каждый из них был прав по-своему. Милюков полагал, что в том хаосе, что творился вокруг, соглашение о это удачный результат. Появлялась надежда ввести революционный поток в упорядоченное русло.

Поэтому Милюков долго уговорил Гучкова все-таки попробовать. Тот нехотя согласился, но с этого момента оптимист стал пессимистом. Свое тогдашнее состояние в мемуарах он объяснил так: "Временное правительство висело в воздухе, наверху — пустота, внизу — бездна. Получалось впечатление какого-то самозванства".

На несколько месяцев логика сработала, пусть дурно, но страна вошла на время в какие-то рамки. А в военном плане оказался прав Гучков. Какие-то изменения он принимал, поэтому упразднил национальные, религиозные и сословные ограничения при производстве в офицеры, но без единоначалия армию не представлял. Удостоверившись, что не может устранить в армии анархию, подал в отставку. Как заметил французский посол Палеолог, "отставка Гучкова знаменует ни больше, ни меньше как банкротство

ГУЧКОВ, АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ (1862–1936), российский государственный деятель. Родился 14 (26) октября 1862 в Москве в старинной купеческой семье. Окончил историко-филологический факультет Московского университета; продолжил образование за границей; слушал лекции по истории и философии в Берлинском, Венском и Гейдельбергском университетах. Первоначально планировал посвятить свою жизнь научной карьере, но потом оставил это намерение. В 1885–1886 служил в лейб-гвардии. В 1886 избран почетным мировым судьей в Москве. В 1892–1893 организовывал помощь голодающим в Лукояновском уезде Нижегородской губернии; награжден орденом Св. Анны 3-ей степени. В 1893 стал членом Московской городской управы. В 1896–1897 был товарищем (заместителем) московского городского головы. В 1897 избран гласным (депутатом) Московской городской думы.

Отличался склонностью к риску. В 1895, в разгар антиармянской истерии в Турции, посетил населенные армянами территории Османской империи. В декабре 1897 отправился в Маньчжурию и поступил на службу в казачью сотню, охранявшую Китайско-Восточную железную дорогу; в феврале 1899 уволен в запас за дуэль и вернулся в Москву. В том же году уехал в Южную Африку, где добровольцем участвовал в Англо-бурской войне на стороне буров; был ранен в ногу и попал в плен к англичанам. В 1900 находился в Китае во время вспыхнувшего там Боксерского восстания против иностранного засилья. В 1903 отправился в Македонию, чтобы поддержать местных повстанцев в их борьбе против турецкого гнета. После начала Русско-японской войны в качестве представителя Московской городской думы и помощника главноуполномоченного Общества Красного Креста в марте 1904 отбыл на фронт; с чрезвычайной энергией занимался организацией санитарной службы; в конце 1904 стал главноуполномоченным Общества Красного Креста. После поражения русской армии под Мукденом в феврале 1905 в ситуации всеобщей паники и хаоса отказался бросить неэвакуированных раненых и передал госпиталь японцам в соответствии с международными правилами; через месяц освобожден японским командованием и вернулся в Москву, где ему была оказана триумфальная встреча.

Во время Первой русской революции 1905–1907 занимал умеренно-либеральную позицию, выступая за конституционную монархию и сохранение территориального единства Российской империи; вел полемику с П.Н.Милюковым по вопросу об автономии Польши. Приветствовал Манифест 17 октября 1905; стал одним из создателей «Союза 17 октября» (партии октябристов); участвовал в разработке его программных документов. В 1906 возглавил «Союз». Осуждал антиправительственные действия революционеров, высказывался за применение к ним суровых мер, требуя введения военно-полевых судов.

Потерпел поражение на выборах в 1-ю и 2-ю Государственную Думу. В мае 1907 при поддержке П.А.Столыпина избран в Государственный Совет. Летом 1907 получил от него предложение занять пост министра торговли и промышленности, однако выдвинул неприемлемые для правительства условия. В октябре 1907 стал депутатом 3-й Государственной Думы, возглавив в ней фракцию октябристов и комиссию по государственной обороне. Активно поддерживал политику П.А.Столыпина. В ноябре 1908 открыто потребовал урезать бюджет великих князей, вызвав резкое недовольство Николая II . В марте 1910 избран председателем Думы, однако в марте 1911 подал в отставку в знак протеста против проведения правительством в обход Думы закона о земстве в западных губерниях. В январе 1912 одним из первых публично осудил зловещую роль Г.Е.Распутина при дворе; к этому времени окончательно уверился в политической обреченности династии Романовых. Осенью 1912 провалился на выборах в 4-ю Государственную Думу. В ноябре 1913 на совещании октябристов в Петербурге заявил о невозможности реформирования режима и о близости революционного взрыва.

С началом Первой мировой войны в качестве особоуполномоченного Общества Красного Креста отправился на фронт; занимался организацией госпиталей и обеспечением их всем необходимым. В июле 1915 стал председателем Центрального Военно-Промышленного комитета. В сентябре был избран в Государственный Совет от торгово-промышленной курии. Принимал активное участие в деятельности думского Прогрессивного блока, объединившего националистов, октябристов, кадетов, прогрессистов и центристов. Вместе с Н.В.Некрасовым и М.И.Терещенко разрабатывал планы дворцового переворота и создания «ответственного министерства».

В дни Февральской революции по поручению Временного комитета Государственной Думы 2 (15) марта 1917 вместе с В.В.Шульгиным выехал в Псков к Николаю II для переговоров о его отречении в пользу сына Алексея; император, однако, провозгласил преемником своего брата Михаила. По возвращении в Петроград 3 (16) марта вместе с П.Н.Милюковым пытался уговорить великого князя Михаила принять престол, но потерпел неудачу.

В первом составе Временного правительства занял пост военного и морского министра. Провел чистку высшего командования. Осуществил ряд мер по демократизации армии (отмена титулования, разрешение военнослужащим быть членами политических объединений, упразднение национальных, религиозных и сословных ограничений при производстве в офицеры, введение восьмичасового рабочего дня на военных заводах). В то же попытался воспрепятствовать созданию в воинских частях выборных солдатских комитетов, которые контролировали решения командиров, подрывая тем самым принцип единоначалия, но вскоре был вынужден санкционировать их существование. Будучи сторонником войны до победного конца, прилагал значительные усилия для сохранения дисциплины в армии и мобилизации военной промышленности. В марте назначил командующим войсками Петроградского военного округа «сильную личность» – генерала Л.Г.Корнилова, который начал формировать особые части для борьбы с революцией (отряды «народной свободы»). В апреле предложил правительству прибегнуть к жестким мерам и ликвидировать Советы, но был поддержан только министром иностранных дел П.Н.Милюковым. Осознав невозможность предотвратить развал вооруженных сил, 30 апреля (13 мая) подал в отставку и вернулся на пост председателя Центрального Военно-Промышленного комитета.

В мае 1917 возглавил Общество экономического возрождения России, созданное для поддержки умеренных кандидатов на выборах в Учредительное Собрание и для борьбы с влиянием социалистов на фронте. Летом вместе с М.В.Родзянко основал Либеральную республиканскую партию, которую он намеревался сделать «партией порядка». Активно поддерживал Л.Г.Корнилова , ставшего верховным главнокомандующим, в его планах установления военной диктатуры. 14 (27) августа выступил на Государственном совещании в Москве с осуждением экономического хаоса в стране и бессилия государственной власти.

Во время Корниловского мятежа находился в штабе 12-й армии; после поражения мятежа 31 августа (13 сентября) 1917 был арестован, но уже через несколько дней освобожден по приказу А.Ф.Керенского . Прожив некоторое время в Петрограде, в конце сентября уехал в Москву, а затем в Кисловодск.

Октябрьскую революцию встретил враждебно. В декабре 1917 одним из первых оказал значительную финансовую помощь формировавшейся на Дону Добровольческой армии; вел агитацию среди офицеров, призывая их вступать в ряды добровольцев. Постоянно находился под угрозой ареста со стороны большевистских властей; весной 1918 перешел на нелегальное положение, а в июне бежал из Кисловодска. Скрывался в Ессентуках; в августе пробрался в занятый белыми Екатеринодар.

Весной 1919 по поручению А.И.Деникина отправился в Европу в качестве дипломатического представителя Белого движения. В ходе своей миссии (1919–1920) провел переговоры с правительствами Франции, Италии, Великобритании, Германии, Эстонии, Латвии, Турции, Чехословакии и Югославии, добившись значительной помощи вооружением, боеприпасами и продовольствием. После поражения А.И.Деникина и П.Н.Врангеля остался на Западе. Жил в Париже; с 1921 входил в руководство Зарубежного Красного Креста. Не примыкал ни к одной эмигрантской группировке, но участвовал во многих общерусских политических мероприятиях. Рассматривался монархическим крылом эмиграции как один из главных виновников падения Романовых; в 1921 в Берлине был даже избит экстремистом Таборисским. К концу 20-х отошел от публичной политической деятельности. Незадолго до смерти начал писать воспоминания, оставшиеся незаконченными. Умер в Париже 14 февраля 1936 и похоронен на кладбище Пер-Лашез.

Иван Кривушин

Гучков Александр Иванович (1862-1936), российский государственный деятель. Родился 14 (26) октября 1862 в Москве в старинной купеческой семье. Окончил историко-филологический факультет Московского университета; продолжил образование за границей; слушал лекции по истории и философии в Берлинском, Венском и Гейдельбергском университетах. Первоначально планировал посвятить свою жизнь научной карьере, но потом оставил это намерение. В 1885-1886 служил в лейб-гвардии.

В 1886 избран почетным мировым судьей в Москве. В 1892-1893 организовывал помощь голодающим в Лукояновском уезде Нижегородской губернии; награжден орденом Св. Анны 3-ей степени. В 1893 стал членом Московской городской управы. В 1896-1897 был товарищем (заместителем) московского городского головы. В 1897 избран гласным (депутатом) Московской городской думы.

Историческая драма, которую мы переживаем, заключается в том, что мы вынуждены отстаивать монархию против монарха, церковь против церковной иерархии, армию против ее вождей, авторитет правительственной власти против носителей этой власти.

Гучков Александр Иванович

В 1900 находился в Китае во время вспыхнувшего там Боксерского восстания против иностранного засилья. В 1903 отправился в Македонию, чтобы поддержать местных повстанцев в их борьбе против турецкого гнета. После начала Русско-японской войны в качестве представителя Московской городской думы и помощника главноуполномоченного Общества Красного Креста в марте 1904 отбыл на фронт; с чрезвычайной энергией занимался организацией санитарной службы; в конце 1904 стал главноуполномоченным Общества Красного Креста. После поражения русской армии под Мукденом в феврале 1905 в ситуации всеобщей паники и хаоса отказался бросить неэвакуированных раненых и передал госпиталь японцам в соответствии с международными правилами; через месяц освобожден японским командованием и вернулся в Москву, где ему была оказана триумфальная встреча.

Во время Первой русской революции 1905-1907 занимал умеренно-либеральную позицию, выступая за конституционную монархию и сохранение территориального единства Российской империи; вел полемику с П.Н.Милюковым по вопросу об автономии Польши. Приветствовал Манифест 17 октября 1905; стал одним из создателей «Союза 17 октября» (партии октябристов); участвовал в разработке его программных документов. В 1906 возглавил «Союз». Осуждал антиправительственные действия революционеров, высказывался за применение к ним суровых мер, требуя введения военно-полевых судов.

Потерпел поражение на выборах в 1-ю и 2-ю Государственную Думу. В мае 1907 при поддержке П.А.Столыпина избран в Государственный Совет. Летом 1907 получил от него предложение занять пост министра торговли и промышленности, однако выдвинул неприемлемые для правительства условия. В октябре 1907 стал депутатом 3-й Государственной Думы, возглавив в ней фракцию октябристов и комиссию по государственной обороне. Активно поддерживал политику П.А.Столыпина. В ноябре 1908 открыто потребовал урезать бюджет великих князей, вызвав резкое недовольство Николая II. В марте 1910 избран председателем Думы, однако в марте 1911 подал в отставку в знак протеста против проведения правительством в обход Думы закона о земстве в западных губерниях. В январе 1912 одним из первых публично осудил зловещую роль Г.Е.Распутина при дворе; к этому времени окончательно уверился в политической обреченности династии Романовых. Осенью 1912 провалился на выборах в 4-ю Государственную Думу. В ноябре 1913 на совещании октябристов в Петербурге заявил о невозможности реформирования режима и о близости революционного взрыва.

Алекса́ндр Ива́нович Гучко́в (14 (26) октября 1862 года , Москва - 14 февраля 1936 года , Париж) - российский политический и государственный деятель, лидер партий «Союз 17 октября » и с лета 1917 года - Либеральной республиканской партии России. Председатель III Государственной думы (1910-1911), член Государственного совета , Председатель Центрального военно-промышленного комитета (1915-1917). Военный и временно морской министр Временного правительства (1917).

Семья [ | ]

Выходец из московской купеческой семьи.

Прадед - Фёдор Алексеевич, из крестьян Малоярославецкого уезда Калужской губернии, дворовый человек. Пришел в конце 1780-х гг. в Москву, где стал старовером.
Дед - Ефим Фёдорович, преемник Фёдора Алексеевича в качестве владельца предприятия, при котором основал школу для сирот. Избирался московским городским головой. Вместе с братом Иваном и детьми под угрозой репрессий со стороны властей в 1853 перешёл в единоверие - направление в старообрядчестве, признающее юрисдикцию российской православной греко-кафолической церкви .
Отец - Иван Ефимович (1833-1904), совладелец торгового дома «Гучкова Ефима сыновья», почётный мировой судья.
Мать - Корали Петровна Вакье, француженка, отбитая И. Е. Гучковым у мужа во Франции и выехавшая в Россию, где она получила развод с мужем, приняла православие и затем вышла замуж за И. Е. Гучкова, почему её дети по паспорту были не единоверцами, а православными.
Брат - Николай Иванович (1860-1935) - московский городской голова (1905-1912), действительный статский советник.
Брат - Фёдор Иванович (1860-1913) - брат-близнец Н. И. Гучкова, один из создателей «Союза 17 октября», фактический руководитель газеты «Голос Москвы ».
Брат - Константин Иванович (1866-1934).
Жена - Мария Ильинична, урождённая Зилотти (Зилоти)(1871-1938), сестра которой Варвара была замужем за К. И. Гучковым, брат, профессор Московской консерватории А. И. Зилотти , был женат на дочери и наследнице П. М. Третьякова , брат, генерал-майор С. И. Зилотти, был заместителем начальника Главного морского штаба , двоюродный брат Сергей Васильевич Рахманинов - известным композитором и венчурным инвестором.
Сын - Лев (1905-1916).
Дочь - Вера Александровна (Вера Трейл; 1906-1987). В первом браке замужем за деятелем «евразийского» движения П. П. Сувчинским . Была близка также с другим известным евразийцем Д. П. Святополк-Мирским , пользовалась английским псевдонимом «Vera Mirsky». Во втором браке - за шотландским коммунистом Робертом Трейлом. Сотрудничала с советскими спецслужбами.
Сын - Иван, страдал заболеванием, которое родственники А. И. Гучкова в России ошибочно считали болезнью Дауна , официально вместе с няней выехал из России во Францию к отцу и матери в 1921 году . Но у Ивана был усыновлённый А. И. Гучковым и ставший известным французским фотографом сын, что при болезни Дауна невозможно .

Образование и военная служба [ | ]

А. И. Гучков

В 1895 вместе с братом Фёдором совершил путешествие по населённым армянами территориям Османской империи, в которых тогда проходили антиармянские выступления. Собрал материалы, которые затем были использованы при составлении сборника о положении армян в Турции . Затем он предпринял рискованное путешествие в Тибет и стал первым русским небуддистом, принятым далай-ламой , сохранившим православнyю веру, оставшимся в живых и вернувшимся в Россию. В 1898 году уехал на Дальний Восток, где поступил на службу казачьим офицером охраны на строительстве Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), в 1899 году был уволен распоряжением С. Ю. Витте за оскорбление действием инженера (но ещё до увольнения сам подал в отставку, и представление Витте, что А. И. Гучков стал оппозиционером и противником Витте только из-за увольнения его Витте, вряд ли обосновано). После этого совершил вместе с братом Фёдором рискованное путешествие верхом на лошадях по населённым воинственными кочевниками территориям через Китай , Монголию и Среднюю Азию в европейскую Россию.

Дуэлянт [ | ]

Неоднократно дрался на дуэлях, заслужил репутацию бретёра .

В 1899 году вызвал на дуэль инженера, работавшего на строительстве КВЖД . После отказа последнего принять вызов ударил его по лицу.
В 1908 году вызвал на дуэль лидера кадетской партии П. Н. Милюкова , заявившего в Думе, что Гучков по одному из обсуждавшихся вопросов «говорил неправду». Милюков вызов принял; пятидневные переговоры секундантов закончились примирением сторон.
В 1909 году состоялась дуэль Гучкова с членом Государственной думы графом А. А. Уваровым , который, как утверждала одна газетная публикация, в беседе со Столыпиным назвал Гучкова «политиканом». В ответ Гучков написал ему оскорбительное письмо, спровоцировав вызов на дуэль и отказался при этом от примирения. Дуэль завершилась неопасным ранением Уварова, который стрелял в воздух.
В 1912 году дрался на дуэли с подполковником С. Н. Мясоедовым , которого обвинил в участии в создании в армии системы политического сыска. Мясоедов стрелял первым и промахнулся; Гучков сразу же после этого выстрелил в воздух. После дуэли Мясоедов был вынужден покинуть армию. В 1915 году он был признан виновным в государственной измене и казнён (согласно мнению большинства современных историков, в том числе К. Ф. Шацилло («Дело подполковника Мясоедова »), дело было сфабриковано, и казнили невиновного).

Политик [ | ]

После возвращения в Россию в 1905 году активно участвовал в земских и городских съездах, придерживаясь либерально-консервативных взглядов. Выступал за созыв земского собора на основе всеобщих тайных равных внесословных выборов по принципу «один человек - один голос» (хотя и не прямых, чтобы выборщики не могли назначить депутатами откровенно нерукопожатных демагогов) с тем, чтобы император выступил на нём с программой реформ.

Тихим, мягким голосом он начал свою речь. Но по мере развития его тезисов весь зал превратился в слух и внимание. Он оспаривал принцип интегральной всеобщности. Если при избрании народных представителей нельзя ограничивать избирателя имущественным цензом, то, по его мнению, территориальный ценз в известном минимальном размере необходим. Далее, ограничить право быть избранным условием грамотности - необходимо. Он оспаривал принцип прямых выборов, находя, что при обширности территорий нашего Государства двухстепенные выборы более правильно отразили бы в парламенте интересы различных групп населения при разношерстности народностей, населяющих Россию .

Но как верноподданный конституционный монархист, поддержал Манифест 17 октября 1905 года , несмотря на объявленные неравные и сословные выборы:

Мы, конституционалисты, не видим в установлении у нас конституционной монархии какого-либо умаления царской власти; наоборот, в обновленных государственных формах мы видим приобщение этой власти к новому блеску, раскрытие для неё славного будущего.

Александр Гучков, 1910

Осенью 1905 стал одним из основателей либерально-консервативной партии «Союз 17 октября », которую А. И. Гучков возглавил в качестве председателя ЦК 29 октября 1906 г. Потерпел поражение на выборах в Государственную думу I и II созывов , в 1907 году был избран членом Государственного совета от Москвы.

Был сторонником правительства П. А. Столыпина , которого считал сильным государственным лидером, способным проводить реформы и обеспечивать порядок. Выступал за решительную борьбу с революцией, в том числе с помощью военно-полевых судов . Поддержал, хотя и с оговорками, признав это государственным переворотом, роспуск II Государственной думы и изменение избирательного закона 3 июня 1907 . В том же году отказался войти в правительство Столыпина, но продолжил его поддерживать.

В III Государственной думе [ | ]

Александр Гучков, 1910 год

При большом уме, талантливости, ярко выраженных способностях парламентского борца, Гучков был очень самолюбив, даже тщеславен, притом он отличался упрямым характером, не терпевшим противодействия его планам.

Состоял председателем комиссии по государственной обороне - в этом качестве установил связи со многими представителями генералитета, в том числе с А. А. Поливановым , В. И. Гурко . Значительное внимание уделял модернизации российской армии, в 1908 году выступил с резкой критикой деятельности в армии представителей Дома Романовых, призывая их уйти в отставку. Это обстоятельство ухудшило отношения Гучкова с двором. Для обсуждения секретных дел, которые он не доверял другим членам комиссии по обороне, в 1909 году создал в Петербурге парамасонскую Военную ложу, по некоторым сведениям, в составе ВВНР . Так как это напоминало организации младотурок , созданные с помощью дружественных Гучкову со времён Илинденского восстания тесняков и дашнаков, то это, а также поездка депутата Госудумы Гучкова вместе с Милюковым в Турцию позволили называть Гучкова младотурком .

Причины, по которым А. И. Гучков находился в непримиримой вражде к Николаю II, были не только политического, но и личного характера. По имеющимся сведениям, царь сначала очень положительно относился к Гучкову, ценя его ум и способности. Однако, хотя сам А. И. Гучков это категорически отрицал и считал пустыми слухами, было мнение, что Гучков позволил себе предать огласке подробности одного частного разговора с Николаем II. Октябрист Н. В. Савич свидетельствовал: «Гучков рассказал о своей беседе с царём многим лицам, членам фракции при президиуме Государственной Думы. Хуже всего было то, что преданы гласности были не только факты, о которых шла речь, но и некоторые мнения, высказанные Государем. Факт оглашения в печати его интимной беседы государь воспринял как оскорбление, как предательство. Он круто и резко изменил своё отношение к Гучкову, стал относиться явно враждебно» . Крайне честолюбивый Гучков затаил обиду на царя, которая, по мнению противников Гучкова, к 1916 году переросла в ненависть. Есть мнение, что свержение императора Николая II с престола к 1916 г. стало для Гучкова почти самоцелью и якобы в своём стремлении свергнуть царя он был готов объединиться с любыми силами. Государь называл Гучкова «Юань Шикаем », по имени высокопоставленного придворного династии Цин , ставшего китайским революционным диктатором, и считал своим личным врагом. Но сам Гучков объяснял своё поведение тем, что как председатель комиссии Госдумы по обороне вёл дела не только собственно вооружённых сил, но и казачьих областей, и был поражён злоупотреблениями власти там и ненавистью ранее составлявших опору самодержавия почти всех казаков - не только казаков-старообрядцев - к режиму Николая II. Тогда он понял, почему казаки на выборах поддерживали кадетов и прогрессистов , но только не октябристов и других монархистов. В частности, именно старики-казаки со слов казаков, служивших в Конвое его императорского величества , впервые жаловались ему на Распутина, приобщение которым царственной четы к «народному православию» оскорбляло религиозные чувства казаков, хотя советы, которые давал Распутин царю, были в русле представлений самого Гучкова: России нужен мир и не нужны никакие проливы . Как объяснял Гучков, после встречи с представителями Кубанского казачьего войска он твёрдо уяснил: для того чтобы не допустить революции силами вооружённого народа во главе с казаками и сохранить монархию, необходимо было отмежеваться от непопулярного у казаков и у народа Николая II . В 1912 Гучков выступил с речью, в которой содержались крайне резкие нападки на Г. Е. Распутина (после этого Гучков стал личным врагом императрицы Александры Фёдоровны):

Хочется говорить, хочется кричать, что церковь в опасности и в опасности государство… Вы все знаете, какую тяжёлую драму переживает Россия… В центре этой драмы - загадочная трагикомическая фигура, точно выходец с того света или пережиток темноты веков, странная фигура в освещении XX столетия… Какими путями достиг этот человек центральной позиции, захватив такое влияние, перед которым склоняются внешние носители государственной и церковной власти… Григорий Распутин не одинок; разве за его спиной не стоит целая банда…? Антрепренёры старца! Это целое коммерческое предприятие! Никакая революционная и антицерковная пропаганда за многие годы не могла бы сделать того, что Распутин достигает за несколько дней… Не случайно социал-демократ Гегечкори говорит о нём: «Распутин полезен». Для друзей Гегечкори чем распутнее, тем полезнее… Где власть государства? Где власть церкви?

В конце 1912 года не был избран в IV Государственную думу , быстро эволюционировал к союзу с Конституционно-демократической партией на оппозиционной основе. После неуспеха на думских выборах в Москве Гучков также отказался баллотироваться в гласные Московской городской думы.

Февральская революция [ | ]

В последние месяцы существования монархии являлся организатором заговора, целью которого было, используя связи уже умершего шурина Гучкова, товарища (заместителя) начальника Главного морского штаба Зилотти с рядом военачальников (М. В. Алексеев , Н. В. Рузский и др.), сохранить монархию, заставив Николая II отречься от престола в пользу наследника-цесаревича Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича . Фактически в первые дни марта 1917 года его план и был осуществлён, главными действующими лицами были сам Гучков, генералы Алексеев и Рузский. Но из-за поведения членов семьи Романовых не только царствованию Николая II, но и самой монархической форме правления в России пришёл конец .

Военный министр [ | ]

Военная реформа Гучкова А. И. 6 марта состоялось второе заседание совещания, образованного военным министром по вопросам улучшения русской армии. Председательствовал генерал А. А. Поливанов . В первую очередь совещание рассмотрело вопрос о коренном изменении существующей организации внутреннего хозяйства частей. За основную ячейку принята рота. Основным началом заведывания ротным хозяйством должно явиться свободное избрание солдатами должностных лиц и ротного комитета для наблюдения за их работой и ведения отчетности. Обе эти инстанции подчинены общему собранию роты, к которой обращается и её командир в случаях обнаружения неблаговидных поступков должностных лиц их нерадияние, об их неопытности и т. п. Ротные комитеты не ограничиваются хозяйственными заботами, а могут выступить и на путь культурно-просветительной общественной и т. п. деятельности.
По согласованию этого проекта с суждениями некоторых чинов в заседании совещания 8 марта положение о ротных комитетах получило окончательное утверждение. В том же заседании совещания группой более молодых его участников был возбужден вопрос о необходимости немедленного омоложения командного состава армии. Вопрос теперь же будет разрешен совещанием. Вместе с тем, возбужден и вопрос о необходимости установления тесного единства распоряжении военных властей на фронте и в центре управления ведомством. Вопрос этот упорно игнорировавшийся старой властью по соображениям, ничего не имеющим общаго со службой, также получит осуществление.

В марте - мае 1917 был военным и морским министром в первом составе Временного правительства , сторонник продолжения войны. По его инициативе прошла масштабная чистка командного состава , в ходе которой в отставку увольнялись как неспособные генералы, так и требовательные к подчинённым военачальники. Старался выдвигать на командные посты сравнительно молодых, энергичных генералов [ ] . Инициировал отмену национальных, религиозных, сословных и политических ограничений при производстве в офицеры. Узаконил некоторые положения принятого Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов «Приказа № 1», подорвавшего дисциплину в армии - об отмене титулования офицеров (вместо него вводилась форма обращения «господин полковник (генерал и т. д.)», о переименовании «нижних чинов» в «солдат» и обязанности офицеров обращаться к ним на «Вы», о разрешении военнослужащим участвовать в политических организациях. Выступал против деятельности солдатских комитетов в армии, но был вынужден согласиться на их легитимацию.

В апреле 1917 из-за неспособности противостоять анархии и разложению армии принял решение подать в отставку; официально покинул Временное правительство в мае, вместе с П. Н. Милюковым. Деятельность Гучкова на посту министра разочаровала многих современников [кого? ] , видевших в нём сильную личность и надеявшихся на то, что ему удастся сохранить боеспособность армии.

После отставки с поста министра вновь возглавил Центральный военно-промышленный комитет. Посол Франции в России Морис Палеолог писал, что

Отставка Гучкова знаменует ни больше ни меньше как банкротство Временного правительства и русского либерализма. В скором времени Керенский будет неограниченным властителем России… в ожидании Ленина.

Но все нападки крайне правых на Гучкова прекратились после того, как он в 1922-1923 гг. выступил одним из инициаторов военного переворота в Болгарии c целью свержения просоветского правительства Александра Стамболийского . В перевороте, по сообщению английских газет, ключевую роль сыграли части Русской армии. Но сам П. Н. Врангель категорически отрицал участие Русской армии в перевороте.

В то же время основные надежды А. И. Гучков возлагал на военный переворот силами РККА в самом СССР с целью установления власти, по его определению, «правых коммунистов», так как в руководстве РККА было очень много бывших монархистов и сторонников Троцкого . В 1923 году в Берлин для переговоров с Гучковым прибыл специальный представитель Реввоенсовета главный военный инспектор РККФ E. А. Беренс , с которым Гучков был близко знаком по работе во Временном правительстве. Он предлагал не только возвращение Гучкова в СССР на почётную должность, но сотрудничество в организации рабоче-крестьянской революции в Германии, раз Гучков считал, что и небольшевистская Россия должна оставаться рабоче-крестьянской, и просил помощи в организации прохода РККА в Германию через территорию Польши . В том числе и поэтому Гучков несмотря на многолетнюю его критику Троцким-публицистом считал Троцкого реальным политиком, своим единомышленником и будущим диктатором тесно сотрудничающей при посредничестве Гучкова с международным финансовым капиталом новой России. После отстранения от власти в СССР Троцкого Гучков стал сторонником Италии , поскольку Бенито Муссолини считал Воровского своим другом, обошлись А. И. Гучкову в 50000 рублей . Деятельность Гучкова привлекла к себе пристальное внимание Иностранного отдела ОГПУ , который после провала своей направленной против Гучкова операции «Трест» (Гучков её разгадал и предупредил других лидеров белой эмиграции), завербовал дочь Гучкова Веру Александровну. Знавшая всю элиту белой эмиграции, она пошла на это под влиянием своего любовника Константина Родзевича , связанного с ОГПУ. Александр Иванович узнал о просоветских симпатиях своей дочери в 1932 году, когда она вступила в компартию Франции .

Во время Голодомора выступал за помощь белой эмиграцией голодающим в СССР и допускал сотрудничество с властями СССР в преодолении голода. После прихода к власти в Германии А. Гитлера предсказывал скорую новую войну, главными противниками в которой будут СССР и Германия. Для предотвращения этой войны считал необходимым переворот в Германии с помощью своих коллег - германских финансистов. При этом, чтобы избежать репрессий против белоэмигрантов, проживавших в странах Оси, категорически отказывался отвечать на вопрос, поддержат ли СССР вооружённые силы белой эмиграции в этой войне. Состояние Гучкова - не менее 3 млн. франков - и намного большее состояние его германских друзей, а также то, что Гучков и они как известные профессиональные финансисты могли управлять капиталами, в сотни раз превышающими размеры их состояния - в принципе позволяло ликвидировать власть Гитлера. Но Гучков доверял генералу Скоблину и его жене . Им Гучков признавался, что переворот в Германии ему нужен не только для спасения жизней миллионов русских людей, которые при сохранении у власти Гитлера погибнут во второй мировой войне, но и для того, чтобы будущая рабоче-крестьянская Германия мирным путём задушила большевиков в братских объятиях. Самое главное, он не знал, что все самые конфиденциальные переговоры со своими германскими визави он осуществляет через тайного агента спецслужб СССР, а в СССР опасались такого переворота в Германии, когда к власти там придут ставленники белой эмиграции, даже если они, как и сам Гучков, будут апологетами рабоче-крестьянского государства.

В 1935 году Гучков тяжело заболел. Врачи поставили диагноз - рак кишечника - и, хотя скрывали это от своего пациента, но Гучков понял. Будучи больным, Гучков работал и верил в если не в своё выздоровление, то в необходимость работы для спасения России от нацистского нашествия.

14 февраля 1936 года Александр Иванович умер. 17 февраля состоялась заупокойная литургия, где несмотря на разногласия между собой и подозрения Гучкова в сотрудничестве с Советами - как подчеркнул П. Н. Милюков, Гучков «умер неразгаданным» - и на похоронах бывшего председателя Государственной думы собралась вся элита антибольшевистской эмиграции - правые, центристы и левые. По воле Гучкова, его тело было кремировано, а урна с прахом замурована в стене колумбария на парижском кладбище Пер-Лашез . В завещании Александра Ивановича было высказано пожелание: «когда падут большевики» перевезти его прах из Парижа в родную Москву, «для вечного успокоения». Но во время оккупации Парижа войсками Гитлера захоронение его личного врага А. И. Гучкова в колумбарии на кладбище Пер-Лашез таинственно исчезло («